ГЛАВА 11. Прогнозы 1991 года

Но 144-летний цикл неумолим и приговор его одно­значен: армия перестает существовать как самостоятель­ная и автономная организация, разойдется по рукам. Кто-то будет строить, кто-то спасать.

Командно-исполнительские связи армии будут разру­шены и уступят место информационно-координацион­ным связям. В такой структуре единой армии не найдется места.

В последнем 36-летии цикла (1969-2025) произойдет освобождение технократии (а стало быть, и промышлен­ности) от контроля партии, министерств и армии. И дело не только в конверсии. Технократия превращается в веду­щий класс, она неизбежно вберет в свой состав наиболее мощную часть технически грамотного офицерства.

Военно-промышленный комплекс — основа армии — развалится. Что-то съест конверсия, что-то космос, авиа­ция, атомная энергетика и т. д. Развалится и всеобщая воинская обязанность, поскольку развалятся все жесткие обязанности.

Что касается обороноспособности, то меньше, чем сейчас, она уже не станет. Но поддерживать ее будут не орды распоясавшихся юнцов, а малочисленные професси­оналы, собранные в отборные части.

Эпоха мировых войн заканчивается. И дело не в том, что человечество поумнело и стало гуманнее, а в том, что войны за передел мира потеряли смысл. СССР выиграл тяжелейшую войну, но не приобрел ни территорий, ни богатства, ни могущества. Проигравшие Италия, Герма­ния и Япония, напротив, расцвели, причем помогла им победившая держава, теперь вынужденная терпеть беззас­тенчивую конкуренцию.

Израиль, захвативший арабские территории, не полу­чил от этого ничего, кроме головной боли и всеобщего осуждения. Ирак хотел прираститься Кувейтом, а потеряет на этом все. США, создавшие лучшую за свою историю армию, за победу в войне с Ираком получат глубокий экономический и моральный кризис, который начнется в 1993 году и продлится до 2005 года.

Советский же Союз уже вступил в фазу подъема. В 1993 году из кризиса выйдет экономика, а в 1997 году — идео­логия. Держава сохранится как минимум до 2025 года. И сохранят ее не саперные лопатки и танки, а сильная новая власть, которая делается в Москве, в том числе и средства­ми массовой информации (пока без телевидения).

В структурном гороскопе есть интересный парадокс. Мужчины годов Петуха, Змеи, Быка, став полководцами, лишаются комплексов неполноценности. Свои комплексы они как бы передают армии в целом и воюющему государ­ству. Гибель российской армии означает гибель российс­ких комплексов неполноценности. России для доказатель­ства своего величия больше не потребуется никого захватывать. Армия же без захватнических войн мертва, так же как хищник мертв без жертв.

Но, как говорится, армия мертва — да здравствует армия! Доблестным нашим офицерам не надо бояться новой власти и безработицы. Их техническая грамотность, высокая самодисциплина и ответственность воистину станут золотыми в новой эпохе. Такие люди станут нарас­хват, ибо именно самостоятельность и ответственность станут главными требованиями нового времени.

А теперь взгляд через несколько лет. Как и положено для года Козы, здесь много интуитивных обобщений, но и они имеют право на жизнь.

Особенно точно было предсказано возрождение армии в 1993 году. Прогноз почти полностью интуиционный, теория подтвердить его на тот момент не могла. Тем более приятно, что прогноз подтвердило время, и в 1993 году армия перестала быть неуправляемой, перестала быть гонимой и оказалась для новой власти очень полезной (своей миротворческой деятельностью), что собственно и было предсказано.

В скрытом (в том числе и для себя) виде удалось спрог­нозировать августовский путч. В «Колдовской силе вектор­ного кольца» есть весьма примечательная фраза:

«Новый год пришел к нам в ночь с 12 на 13 января. Отмечен был этот приход весьма печальными событиями в Литве, к сожалению, для Козы типичными».

Эту фразу можно считать неосознанным началом со­вершенно нового метода краткосрочного прогнозирова­ния. Ведь в литовских событиях, как в магическом крис­талле, видны августовские события, те же танки, те же юноши, только не в Литве, а уже в Москве.

После подавления августовского путча, публикации на политические темы продолжились. С одной стороны, было радостно за общую победу, за подтверждение победы тех, кто начал свой победный путь весной 1989 года. С другой стороны, было обидно, что многие переоценивают революционность именно 1991 года и не видят характера поистине революционных изменений 1989 года. Все мы мудрые задним умом. Общая эйфория повлияла и на структурный гороскоп. Во всяком случае, первая послепутчевая статья была названа «Победили открытые знаки».

Если бы путчисты интересовались структурным горос­копом, то никогда не решились бы осуществлять свои планы в 1991 году. А ведь он предсказывал, что именно этот год — год псевдорешений, и все, что в это время делается, представляет собой либо реализацию решений 1989 года, либо бесполезную попытку отмены этих реше­ний.

Мы предсказывали также, что единственным реальным событием 1991 года будет гибель армии. Можете прове­рить сами.

Не осенью 1993, а осенью 1991 года была написана фраза о гибели парламентаризма. Тоже судите сами, убеж­даясь, как безобразно хиреют парламенты, символизируя невозможность демократии в нашей стране в ближайшие 37 лет. Не это ли важнейший и точнейший прогноз горос­копа, с которым совершенно невозможно было докричать­ся до чьих-то ушей в 1991 году и также невозможно объ­яснить его и в 1993 году?

Из серии интуитивных предчувствий 1991 года можно назвать предсказание по Грузии в статье «Год псевдореше­ний». Из нее следовало, что все, кто станет на пути инфор­мационной свободы, будь то Гамсахурдия или кто-то другой, будут сметены собственными народами.

Однако не всегда внутренний голос говорил мне правду. В этом отношении показательна статья «В одну телегу впрячь не можно». Точно описывая феномен несовмести­мости Козы и Лошади, я тем не менее делал слишком простые выводы из этой несовместимости. Впрочем, как бы там ни было, предсказанный в статье разрыв между Ельциным и Хасбулатовым стал реальностью.

Такова же судьба предсказательной силы статьи «Едва другая сыщется столица». Все в ней верно, однако ее можно сравнить со стрельбой из пушки по воробьям. Неужели для доказательства столичности Москвы нужен структур­ный гороскоп? Таков год Козы, в нем неизбежно выносит на отмели стилистических поисков, что дает в прогнози­ровании оригинальные формулировки, но выносит из него столь важную для прогнозирования верность формулам, формальным элементам будущего. А ведь именно фор­мальные, схематичные элементы будущего даны человеку в познание, все остальные элементы будущего можно постичь лишь мистическими, неразумными путями.

Хочется упомянуть здесь экономический прогноз, сде­ланный по заказу «Биржевой газеты». Это тоже было из числа псевдорешений 1991 года, но более к экономичес­ким прогнозам гороскоп не возвращался.

Итак, говорим об экономике.

Никита Сергеевич Хрущев в свое время пообещал, что наше поколение будет жить при коммунизме. Дети перест­ройки в один голос трубят, что наше поколение будет жить при рынке и демократии. Не помню, многие ли верили Хрущеву, но демократам-рыночникам поверили, кажется, многие (главное, поверили граждане свободного мира, но им положено, они люди простые).

Увы, пока Россия не вышла из имперского цикла (1881—2025), любые обещания будут сбываться лишь через 36 лет — обещанного, как известно, три года ждут, только каждый из них на самом деле по 12 лет.

В 1881 году было обещано свержение монархии насиль­ственным путем, 36 лет народ терпеливо ждал и дождался. В 1917 году было обещано построение социализма, но взамен история преподнесла 36 лет террора и насилия, даже индустриализация тогда была проведена насильно. Ну а социализм, восторжествовавший после 1953 года, обещал и вовсе что-то несусветное — от каждого по способ­ностям, каждому но потребностям.

Вы будете смеяться до слез, но структурный гороскоп обещает вскоре нечто похожее. Уровень компенсации стал настолько достаточным, а уровень потребностей настолько низок, что осуществится эта формула без особых тру­дов. На Западе такая формула годится лишь для театра абсурда, кто там станет просто так вкалывать. У нас же измученные запретами люди будут только счастливы показать, на что они способны, не очень интересуясь тари­фами, авансами и прочим...

Что касается рынка и демократии в чистом виде, то временно о них надо забыть, если мы, конечно, хотим заниматься делом, а не самообманом.

Уже конец гражданского противостояния в 1993 году даст эдакий «кронштадтский мятеж», когда новая демократическая власть устроит разгром чересчур последовательным демократам, фактически своим бывшим соратникам. Впрочем, и до 1993 года проницательный взгляд может заметить, как хиреют демократические структуры, как уходят лучшие парламентарии на административные должности.

Вновь в нашей стране устанавливается не власть боль­шинства, а власть активного меньшинства, так называе­мой освобожденной технократии. Единственная сфера, где все-таки устанавливается демократия,— информацион­ная; именно средства массовой информации будут конт­ролирующей властью в имперских системах.

Демократия и рынок — близнецы-братья, не будет демократии, не будет и рынка. Конечно, господа коммер­санты могут не верить гороскопу, но пусть они поверят себе. Взрывное образование чисто информационных ком­мерческих сфер, которое в считанные месяцы сделало нас мировым лидером но количеству бирж, никак пока не затронуло производственную сферу. Уже по одному этому перекосу можно понять, что не к рынку мы идем.

Так какой сценарий уготован нам звездами? В 1993 году — окончательная победа новой власти, но уже не только в Москве, а во всей империи, и сразу вслед за этим — головокружительная экономическая реформа, которая пройдет в течение того же года Петуха, обозначив резкий подъем экономики. Аналогичные подъемы начинались в 1885, 1921, 1957 годах, но этот будет покруче: ведь старто­вая позиция сейчас повыше.

Контроль за этим подъемом будут осуществлять не ЧК, не ГПУ, не совмины и не совнархозы, а те самые биржи и банки, которые до 1993 года лишь мышцы накачивают и ждут, пока политики наведут в стране порядок. Так что, господа биржевики, готовьтесь к власти.

Ну а куда денется политико-информационная власть? Еe интерес в 1993-м выйдет за пределы страны. Точно так же и экономико-информационные системы в 1997 году двинут за рубеж, уступив внутреннюю власть идеологи­ческим программам.

Как это ни парадоксально, индустриализация страны завершена, строить больше нечего, и производственных и энергетических мощностей вполне достаточно. Теперь нужно все упорядочить и подчинить экономическим зако­нам, а не тупому плану. Для этого и нужны новые банки и биржи.

Так, может, это и есть рынок? Нет, разумеется. Конку­ренции между производителями не будет, снабжение това­рами будет преобладать над торговлей, не будет рынка рабочей силы, напротив, возникнет нечто, напоминающее закрепощение рабочих. Не станет наша страна и безбреж­ным рынком для западной продукции, о необходимости чего так долго говорили капиталисты. Как ни странно, но скудные запросы нашего народа удовлетворит наша собст­венная промышленность.

Вопросов, конечно, много и не на все даст ответы горос­коп. Безрыночная экономика не устанавливает цен? Но цены уже существуют в мире, зачем нам свои. Мы безна­дежно отстали в уровне технологий? Зато легко наладим информационное обеспечение, что гораздо дороже техно­логий.

У нас мощный рабочий класс и класс технократии — это мышцы и скелет индустриальной сверхдержавы, а самое главное — мы нахальны, агрессивны, очень долго жили плохо и очень хотим жить лучше.

Признайтесь, глядя на ларьки, забитые импортным товаром, не очень-то верится в обещанную способность вытеснить импортеров с нашего рынка. Но не будем забы­вать, что закон в империи что дышло: сейчас его поверну­ли к импортеру, а через пару лет повернут против оного. Подождем 1997 года.

Пока же временный бал в стране правят коммерсанты, что и было предсказано структурным гороскопом на пери­од 1993-1997.